зависимый второй главный герой сходит с ума манга
The Obsessive Second Male Lead Has Gone Wild / Одержимый второй главный герой сошел с ума
Год выпуска: 2020
Выпуск: продолжается
Альтернативное название: 집착 서브 남주 가 미쳐 날 뛴다
Альтернативное название: Одержимый второстепенный персонаж сошёл с ума
Я вспомнила историю одного романа, который читала в прошлой жизни, незадолго до своей свадьбы. Если я не испорчу свадьбу, то буду отравлена своим мужем! Поэтому я просто поцеловала человека, который был ответственным за церемонию.
— Командир, Вы в порядке? — воскликнул один из Святых рыцарей, подходя к мужчине, которого только что поцеловали.
. Что?
Подожди. ты командир Святых рыцарей?
Несмотря на то, что его смущала эта ситуация, сам мужчина тоже вел себя странно.
— Все, чего я хочу, — это быть твоим мужем.
Он сказал это с глазами, сияющими одержимостью.
— Возьми на себя ответственность за кражу моего первого поцелуя.
Это все неправильно.
Кажется, я изменила свое будущее.
Большое открытие глав за ВАШИ лайки на проекте!
На каждые +50 лайков открывается 1 бесплатная глава!
Подписывайся на группу ВК, участвуй в конкурсах и выигрывай
промокоды на бесплатное чтение глав.
Готовый перевод The Obsessive Second Male Lead Has Gone Wild / Одержимый второй главный герой сошел с ума: Глава 1
Почему мне так не везет?
Вместо ответа, новобрачная Рурутия испустила долгий вздох.
«Теперь, когда я в здравом уме, я не могу радоваться тому, что меня выдают за этого Хьюда Бага».
Помимо того, что он был на тридцать лет старше, Хьюд грозился стать для неё далеко не самым лучшим мужем.
Меньше, чем через год, Рурутия скажет ему, что умрет молодой и поэтому не сможет родить ему детей, а он ответит ей добром на добро и отравит.
Бог так безразличен.
Я думала, что уберусь из дома моего отца, избавлюсь от насилия и издевательств, но на этот раз, я собираюсь бежать прямо в руки убийцы.
Она была так расстроена, что в тот момент, когда священник попросил ее выйти к алтарю, в первое мгновение ей захотелось закричать, но она подавила это желание.
Она ничего не могла поделать, пока свадьба – её собственная свадьба, надо сказать, была в самом разгаре. У нее не было другого выбора, кроме, как выйти замуж и подумать о будущем.
Рурутия, подняв голову, чтобы произнести клятву и внезапно умолкла.
Перед ней стоял человек, прекрасный, как самая совершенная статуя. На мгновение она потеряла дар речи. Этот человек был так прекрасен, как будто эта статуя, по подобию которой его вылепили, была снята с храмового постамента.
Она внимательно посмотрела на своего жениха. У него были аккуратно уложенные тонкие волосы и ясные фиалковые глаза, похожие на аметист. Это была статуя силы, даже несмотря на то, что она была одета в костюм священника, символа воздержания.
«Что, чёрт возьми, я должна сказать? Я потеряла дар речи, потому что этот огромный священник загипнотизировал меня?»
— Вы не слышите меня?
Статуя шевельнула губами, и оковы оцепенения спали с Рурутии.
Все больше и больше он приобретал сходство с человеческим существом.
«Кто же эта прекрасная статуя?»
Предполагалось, что первосвященник будет проводить церемонию бракосочетания, но, не успев начаться, было объявлено, что его заменит другой священник.
Возраст священника оставался загадкой. Чем больше она смотрела, тем больше он походил на совсем неопытного священника нижней ступени, который только что закончил учиться. Наверняка, ему было немногим больше двадцати.
«Интересно, те, кому нравятся священники – у них есть какая-нибудь особая клятва?»
Священник у алтаря слегка нахмурился.
— Вы говорите обо мне?
Целомудренный священник, служивший только Богу, не мог иметь никаких сексуальных отношений в течении всей своей жизни.
Ее вопрос прозвучал очень грубо. Вместо ответа священник опустил взгляд. Его брови задрожали.
— Ваши настойчивые расспросы мне не нравятся.
— Ради бога, прошу вас, пожалуйста, отмените свадьбу. Я заплачу вам столько, сколько вы захотите.
Это было не праздное замечание.
Если для отца Хьюда действительно что-то значит фамильная честь, она выплатит компенсацию, лишь бы только улеглась вся эта суматоха.
Рурутия, собиравшаяся бросать свадебный букет, украдкой поцеловала священника, не обращая внимания на своего будущего мужа.
Она думала, что его губы окажутся холодными, как мрамор, но они были теплыми и мягкими.
Несмотря на краткость поцелуя, она испытала целый спектр разнообразных эмоций.
Не разжимая губ, она улыбнулась священнику. Ее взгляд говорил: «Не волнуйся, просто доверься мне».
После этой её выходки, священник зашатался, словно его терзали сомнения.
В какой-то момент, притихшие зрители начали молиться, кричать и свистеть – они издавали целую бурю различных звуков.
В промежутке между криками зевак, граф Хьюд прокричал:
— Мадам, что это за чертовщина? Я даже не поцеловал графиню, а ведь вы – моя жена!
— Вы решили жениться на мне, но, к сожалению, никакой свадьбы в ближайшее время не будет! К несчастью, я дала священнику клятвенный поцелуй. Брак, намечавшийся между нами, расторгнут.
Взволнованный граф покраснел.
«Хотелось бы, чтобы он был рядом, иначе я не удержусь и упаду. Хотелось бы, чтобы мы были вместе в горести и в радости».
Последняя мысль вызвала улыбку на ее лице.
— Как ты смеешь унижать меня?!
Граф Хьюд вскинул руку.
Если бы он избил невесту на глазах у такой огромной толпы, ей легко было бы впоследствии вымолить себе прощение.
И тут она вспомнила, как нежны руки Хьюда.
Вместо того чтобы кричать вместе с друзьями и родственниками, старик кричал от боли, будучи совершенно одиноким, а всё потому, что рыцари Сеонг, которые стояли у алтаря, перехватили ладонь Хьюда своими латными перчатками. Руки Хьюда, сжатые прочной бронёй, распухли и покраснели.
— Граф Хьюд, не приближайтесь!
Но это был ещё далеко не конец.
Все паладины, рассредоточившиеся по всему храму, вскочили и замерли перед Рурутией.
Они окружили ее, словно пытаясь защитить.
Граф Хьюд, ошеломленный железной хваткой своих рук рыцарями, закричал:
— Именно это, мы и хотели спросить.
Сунг Ги-са, что так долго выжидал перед воротами, взглянул на съёжившегося графа Хьюда.
— Я не могу женщине спустить с рук оскорбление, которое она мне нанесла! Прочь с моего пути!
— Что ты собираешься делать?
— Конечно, я собираюсь ударить ее и заставить повиноваться!
— Неужели граф желает, чтобы его отвели в подвал великого храма за богохульство?
Но разве поцелуй, который Рурутия украла у священника – это не богохульство?
Один из паладинов, стоявших позади невинной Рурутии, подошел к священнику, который дрожащей рукой прикрывал губы.
Не обращая на нее внимания, рыцарь обратился к священнику:
— Поздравляю вас с женитьбой, сэр!
— Что, простите? Вы – командир отряда Святых Рыцарей?
Готовый перевод The Obsessive Second Male Lead Has Gone Wild / Одержимый второй главный герой сошел с ума: Глава 4
Эти слова отца впечатались ей в разум, от них некуда было деться. Ей казалось, что она больше не чувствует боли, но боль глубоко врезалась в грудь.
Слезы хлынули из глаз, но она сдержалась.
«Если эксперимент удастся, может быть, тогда меня признают. Если моя мать вернется к жизни, отец, возможно, простит меня».
Рурутия схватилась за камень маны и терпела, пока силы её не иссякли, но, в конце концов, повалилась наземь.
Когда Рурутия проснулась, семейный врач уже крутился вокруг неё.
«Если я открою глаза, они могут забрать меня обратно в лабораторию».
Рурутия отчаянно зажмурилась, притворяясь спящей. Доктор, сидевший рядом с Гаэлем, заметил, что она зашевелилась.
— Рурутия, ты не сможешь прожить больше двадцати лет.
— Они иссякли. В будущем, едва ли она сможет колдовать.
— Ну, боюсь, что мы не можем продолжать эксперимент.
Губы Рурутии мягко изогнулись в улыбке, а глаза закрылись. Она была бесконечно счастлива.
Я больше не должна быть рабыней своего отца.
Наконец, освободившись от участия в отцовском эксперименте, Рурутия начала посещать различные занятия, чтобы расширить свой кругозор.
Она делала это только лишь потому, что титулованные женщины того времени должны были быть утонченными и достойными, чтобы выйти замуж за богатого и респектабельного мужа. Отсюда следовал неизбежный вывод: девушки очень рано начинали учиться.
Какие виды не имел бы на неё отец, а Рурутии нравилось учиться. В частности, уроки истории, которые преподавал Гаст Эспеда, были особенно забавными.
Первоначально, Эспеда был надзирателем, охранявшим богатые железом рудники в Бруке. Теперь он был одним из важных сановных лиц Брука. Когда-то среди знати было достаточно модно, занимать руководящие посты.
Но теперь, со своими утомительными обязанностями справлялись лишь некоторые, оставшиеся руководители.
И одной из таких уцелевших больших шишек, которых осталось слишком мало, была Верхушка Брука, занимавшаяся бесплатной поставкой горожанам товаров первой необходимости. Но рынок находился в постоянном движении, и довольно скоро Верхушка Брука начала взимать плату за свои услуги.
Дворяне, которые никак не могли отвлечься от навязчивых мыслей о том, как бы им остаться на вершине, производили и продавали дорогие товары, которые могли потреблять только они сами.
Гаэль также задумал запустить линию дорогих скульптур, которые могла бы скупать богатая знать.
Итак, он созвал своих приспешников и объяснил им свой бизнес-план.
— Я планирую ваять и продавать скульптуры. Это дело никогда не прогорит, потому что для этого нужны только черные хрустальные камни и превосходное мастерство рабочих, чтобы оставаться на плаву.
— Да. Но, поскольку мы выбираем тёмный цвет камня, он будет слишком крепок, поэтому работа с ним предвидится непростая. У нас нет другого выбора, кроме как начать работу прямо сейчас, чтобы сэкономить время и деньги.
— Ты хочешь сказать, что мой план не верен?
Чёрные камни символизировали удачу, и немало людей жаждало заполучить их в своих руки.
— Я уверен, что вы придумали что-то хорошее, мой господин, но стоимость сырья высока. Существует только одна шахта, где добывают черные камни!
Вассалы Брука переглянулись.
Некоторые дворяне, считавшие, что у них выработалось чутьё в предпринимательстве, заканчивали тем, что превращались в банкротов.
Неудача в бизнесе, конечно, не замарает репутацию Брука, но, бесспорно, окажет своё дурное влияние.
— Не волнуйся, я сам справлюсь. Разве я недостаточно впечатлил вас всех своими выдающимися способностями?
Гаэль, сделавший несколько взносов своей великолепной магической силы, был удостоен дополнительных почестей. Благодаря этому новому бизнесу, созданному им, и его вкладу, территории герцогства расширились до пределов, каких никогда прежде не бывало в истории Брука.
Это привело к тому, что вассалов герцога стало ещё больше, и в Бруке появилось больше учеников, которые могли пригодиться сеньору.
— Ты так думаешь, да? Поэтому, я увеличу налоги.
— Конечно, вы не можете поступить иначе.
— Ха-ха. Приятно быть всемогущим. Если мой план будет успешно претворён в жизнь, я подарю тебе хорошую виллу.
— Это замечательно, мой господин! Я уже с нетерпением жду этого.
Все были в восторге от успеха, ожидаемого герцогом, и только один человек из всех не засмеялся.
Это был Гаст, молодой наследник рода Эспеда, один из вассалов герцога Брука.
Единственный в империи рудник, где можно было добывать чёрные камни, принадлежал другой семье. Если распространятся слухи о том, что семья Брук собирается открыть свое дело, эти драгоценные камни, вне всяких сомнений, подскочат в цене в десять или даже в двадцать раз.
Готовый перевод The Obsessive Second Male Lead Has Gone Wild / Одержимый второй главный герой сошел с ума: Глава 6
В отличие от других дворян, здесь вполне нормально было наседать на простых свободных граждан.
Проблема крылась в том, что на рынке предметов первой необходимости уже активно функционировало несколько старых магазинов, созданных свободными людьми.
Богатства и фамильных возможностей семьи Брук вполне хватало, чтобы создать исключительно хороший товар, но и семья Брук не могла не столкнуться с этой трудностью.
— Если мы не будем выделяться, наши продукты не будут приносить прибыль.
— Будет ли наша проблема решена, если мы создадим выделяющиеся, особенные, мётлы?
Рурутия уставилась на аккуратно сработанную метлу. Затем посмотрела на платье, которое было на ней надето.
— Даже метла была бы хороша, если бы ты надел на нее одежду.
— Вы бы показали её в таком состоянии?
Рурутия встала со своего места, взяла в руки носовой платок и завернула в него метлу. Ткань, никак не закреплённая, свободно облегала древко.
Она взглянула на Гаста, уверенная, что сейчас тот начнёт её отчитывать.
Но Гаст, встретившись с ней взглядом, проговорил.
— Тише. Это удобный случай для того, чтобы поработать над своими мыслями, леди.
К счастью, Гаст не был злым, в отличие от ее отца.
Когда на Рурутию накатило облегчение, её охватила ещё большая жадность и внезапно осенила идея. Она сгорала от нетерпения претворить эту идею в жизнь.
Она развязала желтую ленту, которой были перехвачены ее волосы. Впервые завязывала ленту сама, но ей доводилось видеть, как это делают горничные. Она деловито пошевелила руками, чтобы отвесить небрежный поклон.
После длительных попыток что-то изобразить, извиваясь, как червяк, Рурутия убрала руку.
Но Гаст ничего не сказал.
— Ты что, собираешься меня ругать?
Нельзя было сказать, что молчание – это добрый знак. Рурутия выжидательно смотрела на своего учителя.
Гаст, плотно сжав губы, уставился на метлу, завернутую в носовой платок.
— Я сейчас снова её развяжу…
— Нет, оставьте всё, как есть.
Вместо ответа она осторожно кивнула на метлу.
Опустившись на колени, Гаст стал ростом с Рурутию.
— Должно быть, я вас напугал. Когда я делаю подсчеты в голове, я концентрируюсь, и выражение моего лица становится жёстче.
Он нежно улыбнулся ей, как обычно делал другим ученикам в классе, когда хотел подбодрить их. Только тогда Рурутия почувствовала облегчение.
— Кстати, я был весьма удивлен. Мне и в голову не приходило оборачивать мётлы тканью…
— Я подумала, если я это сделаю, то метла будет выделяться.
В высших кругах, управляемых свободными людьми, на себестоимости изделия максимально экономили, поэтому его никак не украшали и даже не оборачивали в упаковку.
Но не эти, а другие изделия.
Перед глазами Гаста запрыгали цифры.
Впервые в жизни ее похвалили за хорошо выполненную работу. Кончики ушей Рурутии слегка покраснели.
— Не нужно будетотдельно покупать упаковку для метлы и переплачивать за это, достаточно будет предусмотреть эту упаковку. Как вам пришла в голову такая хорошая идея?
— Просто… Я подумала, что было бы неплохо принарядить метлу.
— Это здорово, что вы думаете о том, чтобы украсить вещи. Вы уже показали мне, как это делается, так что я сошью маленькие чехлы и надену их на метлы.
Лицо Рурутии покраснело ещё гуще.
Было ясно, что слова Гаста доставили ей удовольствие. Но она совсем не знала, что сказать, только пальцы её затрепетали.
Она была смущена тем, что не знала, что сказать, но это не привело Рурутию в плохое настроение.
Комплимент согрел её сердце, и оно, всегда отягощённое болью и печалью, избавилось от части своего груза.
Несколько месяцев спустя.
Предметы первой необходимости от Верхушки Брука были нарасхват.
Даже кухонные и чистящие средства, которые до этого продавались кое-как, легко сбывались на рынке.
Предметы первой необходимости были самыми нужными в хозяйстве. Продавались даже некачественные товары, так как предприятия, созданные свободными людьми, не слишком заботились о том, чтобы делать свои изделия по совести.
Брук же, поздно вышедший на рынок товаров первой необходимости, уделял большое внимание качеству.
— Оберточную бумагу можно использовать и для кукольной одежды. Как же моя дочь любит это делать!
Готовый перевод The Obsessive Second Male Lead Has Gone Wild / Одержимый второй главный герой сошел с ума: Глава 3
Затем он указал пальцем на Рурутию, которая сидела на корточках в углу.
— У меня есть магические способности. Мне их достаточно, чтобы я почувствовал, как они разливаются по моим венам. Однако похоже на то, что твои магические силы такие ничтожные, что их никак не приспособить к делу.
Вокруг кровеносных сосудов колдуна разливалась мана, названная Павильоном маны.
— А разве нет лекарства, которое временно увеличивает ману?
— В первую очередь, я попробовал использовать амплификационный препарат. Но это не привело к желаемому эффекту.
— Ничего себе, взрослый волшебник, а голова у него всё равно болит. Всё ли с тобой хорошо?
— Я был глуп с самого рождения. Нет ничего хуже этого. Все равно все наши попытки бесполезны.
Ругань отца ошеломила Рурутию.
— Это бесполезно. В этом нет необходимости…
Она все больше пугалась его слов.
Гаэль повернулся к Рурутии и пристально посмотрел на нее. Когда он так сердито глядел на нее, она чувствовала себя маленькой и робкой перед его высокомерным взором.
«Если я снова скажу «простите», он рассердится на меня».
Она не могла думать ни о чем другом, поэтому по привычке держала рот на замке.
— Я сам излечу тебя. Что ты должна сказать человеку, который тебе помог?
Гаэль довольно улыбнулся.
Рурутию освободили. Если ее отец был в хорошем настроении, возвращение бывало намного более достойным внимания.
— Если лекарство не подействует, у тебя не останется другого выхода, кроме, как научиться этому с помощью сил своего тела. Диор, начинай.
Перед глазами Рурутии вспыхнуло гигантское пламя.
Ужасная боль накатила на неё прежде, чем она смогла понять, что произошло. Рурутия присела на корточки, сдерживая крик.
Диор приблизился, и его охватили сомнения.
— Сегодня ты сможешь использовать магию без страха.
Повинуясь жесту Диора, змея, сотканная из пламени, обвилась вокруг руки Рурутии.
— Мне больно… Прекрати!
— Не указывай мне, что делать, Спичка.
Пламя Диора стало ещё более жарким.
Рурутия не выдержала этого испытания, и из её горла вырвались болезненные крики.
Стоя рядом, Гаэль равнодушно смотрел, как его дочь сражается с болью.
— Если ты это сделаешь, я смогу уничтожить тебя, если ты убьешь девушку. Так что сдерживайся.
Силы волшебника также могли бы пробудиться, если бы на него подействовали такой же силой. Однако вышел закон, запрещавший применять такие обучающие методы, потому что один древний волшебник Салам, проходя такую же тренировку, неожиданно погиб.
Гаэль, который хотел, чтобы Рурутия, как можно скорее стала настоящим волшебником, возродил этот метод обучения.
Он не хотел, чтобы Рурутия стала самостоятельной.
Она должна уметь использовать магию, чтобы он мог продолжать свои эксперименты по ее подчинению.
Хотя он и сам мог использовать магию, он должен был сохранить свою жизненную силу, чтобы счастливо провести остаток жизни с покойной женой, как только ему удасться совладать со смертью и вернуть жену в мир живых.
Он только раздвинул границы своей власти, чтобы использовать Рурутию в своих играх с жизнью, а Рурутия должна была стать его залогом.
Три года спустя, эксперимент Гаэля удался лишь наполовину.
Он не смог воскресить свою жену, но Рурутия научилась правильно использовать магию.
Каждый раз, когда она использовала магию, она чувствовала, как сокращается её жизнь.
Гаэль заставил ее войти в царство магии, чтобы он мог проводить свои эгоистичные эксперименты и дальше.
— Положи руки на камень маны вот здесь, и пусть мана проникнет в твоё тело.
Камены маны, высасывавший жизненную силу Рурутии, засветился красным.
Сначала он светился достаточно ярко, освещая комнату, но постепенно угас, потому что больше не было жизненной силы, которую он мог бы извлечь.
Сильно разочарованный Гаэль был ошеломлён.
— И это все, что ты можешь сделать? На что ты вообще способна?
Она не стала опровергать слова отца. Ее роль состояла в том, чтобы просто заткнуться и делать то, что ей говорят.
Гаэль в гневе уставился на нее и ударил по щеке.
«Прекратится ли боль, если я извинюсь перед матерью? Я скучаю по своей матери, которую, возможно, даже не узнаю, если увижу ее гуляющей по деревне».
Но зияющая пустота, оставшаяся после ухода матери, причиняла ей немалую боль, и именно эту пустоту, она стремилась заполнить своей магией.
Оживив мать, она могла бы облегчить боль и избавиться от чувства вины, испытываемой перед отцом и от презрения всего города.